Стахеева Валентина Леонтьевна

Автор: Рассказов Александр

Сёйчас уже мало кто знает, что эта шустрая, общительная старушка родом не из Киселёвки.

Разве что старожилы. А для остальных тётя Валя своя, что называется в доску, киселёвская. Будто всю жизнь и прожила она здесь со своей матерью Александрой Агаповной, пока та тихо не скончалась в январе 1999 года, и старшим братом Алексеем в уютном ухоженном доме на перекрёстке улиц Ясная и Осиновая. На самом же деле Стахеева Валентина Леонтьевна родилась и до 1974 года, как она сама выражается «проробила» по соседству в ныне уже, увы, не существующей деревне Русиново. В семье была старшей, если не считать Алексея – инвалида с детства. Три сестры, два брата – мал, мала меньше.

Когда началась Великая Отечественная война, Вале только – только тринадцать стукнуло. Вот как она сама вспоминает то время: «Первое военное лето мы, рябятишки, на полях робили. Сколотили из нас бригаду. Руководила ей Евдокия Пупкова (она уже в годах была). Телят пасли, посевы пропалывали. Работать не особо хотелось. Больше в лес тянуло – по грибы, по ягоды. Иной раз и убегали А уже на следующий год..»

На следующий год закончилось Валино детство. Девятого декабря сорок второго сняли бронь с её отца, Стахеева Леонида Фирсовича, председателя колхоза имени Жданова, на фронт отправили. Хорошо запомнила Валя, как с ним прощались. Мама с грудной Ниночкой на руках застыла посреди избы, как вкопанная. Щёки её бороздили слёзы. Аня, прильнув к отцовской руке, державшей торбу с нехитрой снедью, искоса поглядывая на папу, будто вопрошая: «Куда ещё собрался?» Что-то не поделили между собою, ссорились трёхлетний Толя и четырёхлетняя Клава, а шестилетний Вася пытался их разнять.

Отец поочерёдно прижал их всех к груди, поцеловал. Потом резко повернулся к матери, тихо сказал: «Ну, прощай, Шура. Береги детей. Бог даст, свидимся». 

Только три солдатских треугольника добрались до родного порога…

Ждала мужа Александра Агаповна и когда письма перестали приходить. И когда на её запрос в военкома пришёл ответ: «Пропал без вести». Даже после войны, когда вернулся из плена сосед Фёдор Кузнецов, к нему побежала: «Не видел? Не встречал?» Всё ещё на что-то надеялась…

А Вале на следующий год колхоз вручил 15 телочек: «Расти». И растила. Шестнадцать лет на ферме телятницей проработала. «За успехи в социалистическом сельском хозяйстве» двумя медалями награждена – бронзовой и малой серебряной. Помнится, вручает председатель колхоза ей и заведующему фермой Кузнецову Фёдору Степановичу приглашение в Москву: « Поезжайте на Выставку». А как, если ни обуть, ни одеть нечего. В лаптях ведь в столицу не покажешься. К тому ж денег на дорогу сколь надо. А где взять? Работали-то, исключительно, за трудодни.

Награды, что и говорить, были заслуженными. Валиными заботами телята ежедневно по два килограмма привеса давали. Правда для этого, приходилось Валентине летом ежедневно в три часа вставать. До двенадцати пасли их на выгонах. Потом ещё разными подсыпками подкармливать. Зимой воду с реки коромыслом носила, грела в специальном огромном котле. Дрова тоже сама колола. Сено заготавливала, кормила, поила, убирала, чистила…

Особенно трудно пришлось в сороковые. Жили впроголодь. Если бы не коровка Нюрка, да картошка, детям не выжить. К тому же ежегодная сдача на нужды обороны с каждой семьи. Не сдашь – отберут последнее. Вот и тянула Валентина с матерью жилы, пока рябятишки подрастали. Прокормили, выходили всех. Ниночку вот только не уберегли, умерла в семилетнем возрасте от болезни. Где и кем только не приходилось работать Валентине Леонтьевне за свою жизнь. Копала, сеяла, сажала. Косила, полола, убирала. Снопы вязала. Да ещё как! По гектару за смену, наперегонки со жнейкой. На Кленовском железнодорожном разъезде вместе с другими женщинами из вагонов лопатой уголь, щебень, песок выгребала. Да разве всё перечислишь….

«За свою жизнь я все работы переробила, никакой не оставила», — поизносит она с улыбкой. И в бесхитростных словах этой женщины ни грамма лукавства.

В конце пятидесятых вместо телят двенадцать коров Валентине доверили, в основном первотёлок. Кто работал дояркой знает какой это каторжный труд. Три раза в день нужно было подоить, всё вручную, да в соседнюю деревню молоко свезти. Коров накормить, навоз вычистить – тоже обязанность доярки. Домой приходила без спины и без ног. И ведь, что удивительно, часик – другой отдохнёт – и уже на огороде копошится или на кухне хлопочет по хозяйству.

А уж как любила Валентина повеселиться! Бывало, соберутся всей семьёй или на колхозном празднике. Сестра Аня – балалайку в руки, сестра Клава гармошку – и пошла деревня в пляс. Песни, смех, ликованье. Будто не было ни войны, ни голода, ни невзгод и печалей. Сабантуй – Валя среди бегунов. Даже после сорока первые места занимала.

Валентина (слева) на празднике с подругами после награждения

Сабантуй (после конкурса бегунов)

И в труде и в быту зажигала она окружающих своим оптимизмом и жизнерадостностью.

После переезда в Киселёвку первое время в полеводческой бригаде работала. На ферме за телятами, когда сноха Надя просила, ухаживала. Да и так всем помогала – безотказной бала. А тут санитарка больницы, Феденёва Зоя Даниловна, в Бисерть с семьей переезжать собралась. Она-то и уговорила Леонтьевну вместо себя поработать.

Сорок восемь лет трудового стажа – шутка ли! На себя примерила Валентина Леонтьевна и народную мудрость: «Трудиться больше – жить дольше». Восемьдесят семь годочков отмерила.

После развала местного совхоза, закрытия школы скучно стало в деревне. Да и годы берут своё. Уже не вмочь стало держать коровку с овечками. Да и не для кого. Дочка Вера с внуком Денисом в Красноярске обосновались. Маму-бабушку, правда, не забывают. Дай то Бог! Вот такая судьба одной из миллионов детей войны. До обыденности простая и одновременно героическая.

Валентина Леонтьевна среди прочих наград имеет медаль «За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны». А по мне, ей бы и большинству её сверстников, не медаль, памятник рядом с Воином – Победителем следовало поставить. Разве меньше эти подростки положили на алтарь Победы? Или мало сделали потом в борьбе с разрухой, нищетой, голодом?

…Уходит в небытие и это поколение, так и не получившее от благодарной Отчизны сполна по заслугам.

Ненароком, поинтересовался у Валентины Леонтьевны, что за пенсию ей платят.«Одиннадцать тысяч. Что мне, что моему брату – инвалиду… От людей слышала, в Красноуфимске пенсионерам, кому за восемьдесят, добавили. А нам пока нет. Видно в райсобесе денег на всех не хватает – на нас экономят», — сказала с добродушной усмешкой.

Думается, комментарии тут излишни.

Вымирают дети войны…. Хиреют, исчезают с лица земли кормилицы – деревни…

Сиротеет Росссия…

P.S.

Один из многих моих любимых поэтов В.Набоков написал однажды такие строчки:

«Не доверясь соблазнам дороги большой,
Или снам, освящённым богами.
Остаюсь я безбожником с русской душой,
В этом мире, кишащем богами.
Но однажды, весь мир разуменья дробя,
Окунаясь в своё ключевое.
Я увидел,как в зеркале, мир и себя
И другое, другое, другое…»

Поэтому я был удивлён рассказу человека (Александр Рассказов), который раскрыл перед нами судьбу одной из многих женщин, на плечах которых мы и создали страну, победившую фашизм и построившему СССР. Проникнуть в «другое, другое, другое…» Для этого надо обладать качествами, которые я бесконечно уважаю в людях. Поэтому мы публикуем этот рассказ.
ВИГ