Скалозубов Николай Лукич

Автор: Соколов Виктор Владимирович

7 iюня Кленовское.
Paeonia anomala L. Марьин корень в изобилии растет по лесам и в окрестностях Кленовской, Киргишан. Растение выкапывают и пересаживают в сады так же как Cyhripedium maeranthum. Sw. Где марьин корень растет, там змей нет.

Киргишанский ямщик, на мой вопрос, почему в Талице бедно живут, ответил: «Как бедно? Нет, хлебопашеством занимаются».

8 iюня Кленовское.
Тихий, теплый вечер. В волостном правлении сидят писаря, старшина. Входит встревоженный чем-то крестьянин.
— «Что сучилось»?
– «Да вот, сказывают моя около деревни бродит».
— «Что у неё на уме»?

— «Сунет,- долго ли»? «Виш теплынь-то какая – как порох». «Нельзя ли караул нарядить»?
Присутствующие уже знали, в чем дело. В комнату вошли старики – сторожа.

Каждый рассказывает то, что сам слышал о ней.

Она – это первая жена пришедшего крестьянина. По настоянию своего тестя, она пыталась отравить свою семью наговоренной солью, которою снабдил ее тесть.

Попытка не удалась, преступница была сослана в каторжные работы на 5 лет. И вот, говорят она здесь.
Какие то бродяги, рассказывает писарь, зашли ночью в караулку (у поскотины), один из них сказался богомольцем; этот богомолец видимо старался скрыть свое лицо; волосы подрезаны кружком, на шее платок; к огню садится спиной.

Товарищи пока отдыхали в сторожке, сильно смеялись над этим богомольцем.

«По деревне пробирался бродяга»,- говорит пришедший крестьянин,
— «подошел к дому вогульского старшины, просит у хозяйки яиц, хлеба, объявился беглым».

Хозяйка старшины – сестра каторжанки.

Баба спросила, как живет сестра, «вмести поди жили».
– Молчи баба, смотри, ни кому не говори, худо будет. Она здесь и к вам будет. Смотри она баба страшная, у не ум бродит мы ее сдерживаем…

Далее выясняется, что еще один человек говорил с этим прохожим: тот сказал, что она здесь и к мужу будет.

Лесник рассказывал, при объезде леса вечером встретил у костра бродяг человек 10, сидят за чаем, у всех чашки налиты. Когда он слез с лошади и подошел к ним, один оставил чашку и лег ничком; лежал так пока лесник курил с ними.
– Что это у вас товарищ-то?
– «Да болен, виш лежит»…

Потолковали достаточно. Вспомнили старое; заключили, что это напрасная тревога, ничего дурного баба не сделает.

Идет она, очевидно, в артели, а в артели закон крепок.

Сам бродяга говорит, что её останавливают, хотя у нё ум бродит: за ними идет еще партия беглых, нужно и тем дать благополучную дорогу.

Раз было так: украл бродяга одежду у помощника писаря; здесь же, в Кленовской, его словили и хотели посадить в темную с другими, пойманными с ним бродяжками, но те возмутились
«запрете с нами, задушим, такой наш закон, он в артели был: кто слаб на этот счет, иди один, не вводи артель в напасть»…

В этот вечер решено быть на стороже. Нарядили потайных караульных к дому мужа каторжанки (он уже женат на другой); отдали приказ пожарным старостам осмотреть насосы, быть при волости ночью.

• Недавно в Кленовской начали делить по душам землю; пока поделили только ближайшую к усадьбам – удворную. После дележа земли на пашнях, в поскотине ввелось обязательное трехполье. Некоторые из получивших землю – маломощны, они большей частью продают её богатым хозяевам своего десятка.
• Есть такие которые рассчитывали сами пахать но силы не хватило, не пашут и городить не торопятся. Дело часто доходило до волостного суда.
• При дележе делили так: заведомо неисправным хозяевам отводили землю в одном краю участка, а справные хозяева отгораживали свои поля, оставляя поля своих соседей за городьбой.

Николай Лукич Скалозубов